Photo: Associated Press
Оксана Кузина – культуролог, журналист, директор некоммерческой организации «Центр урбанистических проектов и инициатив «Прастора» (Витебск, Беларусь)
* Ситуация в стране меняется каждый день.
Как бы Вы описали ситуацию с протестами в Беларуси?
После жестокого подавления оппозиции в 2010 году ее силы были деморализованы. Плюс массированная государственная идеологическая пропаганда рисовала образ, что это «тунеядцы», «отморозки», «проститутки» и «наркоманы», которые организуют протестные настроения за деньги ЕС. Однако в этом году появились другие кандидаты в президенты, а протестные настроения вызрели в период пандемии COVID-19, когда, не получив поддержку правительства, белорусы самоорганизовались, чтобы помочь друг другу и медицинским работникам.
Руководство страны упустило тот факт, что уходит время, когда правительство собирает налоги и штрафы, пришло время корпоративного управления и взаимопомощи. Белорусы этого не получили. Недовольство в обществе усилилось, когда у людей отобрали надежду на новую Беларусь, посадив в тюрьму кандидатов в президенты, на которых они делали ставки. Новой национальной идеей в эти дни стало решение голосовать за любого альтернативного кандидата, только не за А. Лукашенко.
Белый цвет в августе 2020 года в Беларуси стал цветом политической позиции: белые одежды и ленточки на руках. В день выборов эти знаки помогли людям видеть, что за новую Беларусь голосует не оппозиция (меньшинство), а большинство. Но эти же опознавательные знаки дали сигнал ОМОНу жестче избивать и изощреннее пытать людей, не согласных с результатами выборов.
Никто не ожидал войны без объявления войны: белая одежда, ленточка, сфотографированный бюллетень, бело-красно-белый флаг говорили ОМОНу, что перед ним проплаченный террорист, отношение к которому должно быть неоправданно жестокое. Людей забивали дубинками, стреляли в упор резиновыми пулями, забрасывали светошумовыми гранатами, врезались в толпу на тяжелой технике. В стране три дня был отключен интернет. Когда 12 августа его включили и мы увидели фото- и видеохронику трех дней, мы плакали.
Я помню свое ощущение того дня: как будто сделала вдох и не могу выдохнуть от кома в горле. Казалось, всех мужчин избили и забрали в тюрьмы, и за нас больше некому выйти. Но вышли женщины в белых платьях и белыми цветами с лозунгами «Мы против насилия». Это был перелом в настроении и в сознании. Позже политологи и технологи скажут: эти женщины — «овцы», их использовали по методам, описанным в старых методичках Сороса о том, как сделать цветную революцию и что впервые этот прием использовали на Кубе в 2003 году. Я считаю, все эти слова произносятся с целью принизить роль женщин в белорусском всенародном освободительном движении.
Уже сейчас говорят: если и давать название белорусской революции в истории, это «феминистская революция». Во-первых, потому что представительницы объединенных штабов, ставшие символом предвыборной кампании, — три женщины. Светлана Тихановская, Мария Колесникова, Вероника Цепкало. Светлана Тихановская, победившая как минимум в народном голосовании, сейчас национальный лидер. Во-вторых, сама протестная кампании «Женщины в белом», воодушевившая тех, кто пал духом.
От перелома в народном сознании протестное движение распространилось на рабочих, которые стали бастовать на предприятиях. Сегодня это один из сильных козырей вместе с «Маршами Свободы» (16 и 23 августа), каждый из которых собрал в Минске до 250 тысяч человек. Национальные и региональные телерадиокомпании стали бастовать с лозунгом «За свободу информации».
Когда над народом совершался геноцид, государственные СМИ показывали колосящиеся поля, зубров и бессмысленные совещания руководства страны на тему продовольствия. Власть отреагировала по-своему: места бастующих белорусских журналистов заняли российские специалисты и политтехнологи, которые стали применять свои приемы пропаганды. Первое, в чем они видят ослабление протестных настроений — раскол в белорусском обществе.
Но в Беларуси сегодня нет национального раскола, например, по языковому признаку, нет геополитического раскола, даже олигархов нет, чтобы делить территории и деньги.
Российские технологи предложили власти три тезиса для риторики.
Первый тезис: все, кто выходит с бело-красным-белым флагом – фашисты, которые забыли подвиг дедов, поскольку в военные годы под этим флагом выступали коллаборационисты. Но красно-зеленого флага в то время не было, был красный флаг Белорусской Социалистической Республики, поэтому был использован альтернативный красному — бело-красно-белый. Власовцы тоже выходили под триколором, это не умаляет исторический флаг России. Цвета белорусского флага взяты из древнего герба «Погоня»: красный – эмаль и белый – серебро. Бело-красная гамма— традиционный цвет белорусских вышиванок и рушников. А. Лукашенко как первый президент Беларуси давал присягу под бело-красно-белым флагом.
Второй тезис: созданный по инициативе Светланы Тихановской Координационный Совет (КС), в который вошли уважаемые и узнаваемые люди Беларуси, якобы выступает против исторического и геополитического соседа Беларуси — России. 24 августа этот тезис опроверг член президиума КС Павел Латушко — экс-директор Купаловского драматического театра, уволенный с должности за политическую позицию. На следующий день пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков в своем обращении заявил, в России приветствуют заявления Координационного Совета.
Третий тезис: в Беларусь придет иностранный капитал и прямыми инвестициями выкупит заводы, фабрики и сельхозугодья за бесценок. Экономисты и аналитики ведут разъяснительную работу среди населения: если вы приходите, например, в Макдональдс, вы приходите не на американскую землю, а в ресторан быстрого питания, где работают белорусы, а сам объект общепита платит налоги в казну.
В стратегию власти входит запугивание бастующих рабочих увольнением по статье, когда преимущественно все они имеют невыплаченные кредиты и живут в заводских общежитиях. В стране создан Фонд Солидарности, который уже собрал до 3 млн. долларов в помощь бастующим и уволенным за политические взгляды.
Однако государственная идеология продолжает информационно «накачивать» население и убеждать его, что протест сходит на нет, а впереди нас ждет торжественная инаугурация президента А. Лукашенко.
Как нынешнее руководство страны влияет на экологическую местную и национальную повестку в Беларуси?
В стране практически разрушена национальная экологическая политика. Планы и стратегии, часть законодательства, правоприменение, инфраструктура, кадры, межведомственное и межсекторное взаимодействие требуют исправления и доработки.
В стране наблюдается многочисленные нарушения Орхусской конвенции: преследование экологических активистов, ограничение доступа к экологической информации, ограниченное участие общественности в принятии экологических решений. В данный момент готовятся к запуску два экологически опасных производства: БелАЭС в Островце и аккумуляторный завод «АйПауэр» в Бресте.
Если говорить о явных просчетах в зеленой повестке, то нынешним руководством страны не подписан Киотский протокол— международный документ, нацеленный на сокращение выбросов парниковых газов. Один из механизмов протокола — продажа квот. Поскольку национальная экономика Беларуси с 1995 года развивалась без увеличения потребления топливно-энергетических ресурсов, а выбросы парниковых газов в Беларуси составляли около 50% выбросов по сравнению с базовым 1990 годом, страна имела серьезный запас допустимых выбросов. Согласно оценкам, в то время за счет торговли квотами Беларусь могла бы получить от 300 млн до 1 млрд USD.
Указ президента «О возобновляемых источниках энергии» (24 сентября 2019 г.) призван жестко регулировать развитие альтернативной энергетики в стране, убрать из законодательства ключевые стимулы для зеленых инвесторов. Документ подготовило Минэнерго с учетом скорого ввода в эксплуатацию БелАЭС. Этот указ практически заморозил развитие возобновляемой энергии в Беларуси.
Поддерживаемый правительством проект «Восстановление магистрального водного пути Е-40 на участке Днепр—Висла» предусматривает, что водный путь станет новым торговым маршрутом между портами Балтийского и Черного морей. Однако оптимизм от возможных экономических эффектов меркнет на фоне масштабных гидротехнических работ, которые необходимо провести для восстановления пути и которые разрушат экосистему Полесья.
Как острое можно охарактеризовать противостояние защитников природы и торфяной промышленности. В июне 2020 года А. Лукашенко заявил: торф буквально валяется у нас под ногами — а значит, это местный вид топлива, которым нужно заменить импортируемые природный газ и нефть. Однако Программа развития ООН рассказывает о нарушенных торфяниках и о том, насколько важно их повторно заболачивать.
Какая риторика власти в отношении экологических некоммерческих организаций?
Об отношении власти к экологическим проектам говорит Декрет президента Республики Беларусь от 25 мая 2020 года №3 «Об иностранной безвозмездной помощи», который исключает масштабные цели в отношении охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов. Новый декрет предусматривает только узкие цели в данной области: установка очистных сооружений, создание объектов по использованию, обезвреживанию и захоронению отходов, внедрение альтернативных источников энергии, предупреждение и ликвидация чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, обеспечение пожарной, промышленной, ядерной и радиационной безопасности, ликвидация последствий катастрофы на ЧАЭС. Фактически новый декрет (за редким исключением) не оставил за некоммерческими организациями (НКО) возможности получить иностранную безвозмездную помощи (ИБП) на самостоятельную экологическую деятельность. При том что иностранная безвозмездная помощь является основным источником финансирования проектной деятельности НКО в Беларуси. Государство не выделяет для этой деятельность ресурсы: невключение использования ИБП грозит параличом активности многих некоммерческих организаций экологической направленности в Беларуси.
После призыва ЕС наладить диалог с гражданским обществом была предпринята попытка организовать иллюзию такого диалога. Активисты урбанистических и экологических НКО были приглашены в Мингорисполком на беседу. Приглашение было неожиданным, повестка размыта. Активисты проявили солидарность и отказались создавать массовку и подменять реальный диалог, который сейчас призван вести Координационный Совет.
Как может измениться экологическая политика с изменением правительства Беларуси?
Для сегодняшнего руководства зеленая повестка уступает социальной. Это связано с уровнем экономического развития, при котором в последние годы реальные доходы населения снижаются. Когда Беларусь станет на путь демократического развития и усилит взаимодействие со странами ЕС, зеленая повестка обозначится сама собой, так как наблюдается мировая тенденция перехода к новому укладу, основанному на зеленых технологиях. Это неизбежный этап развития. Пока провозглашенная в Беларуси стабильность превращается в архаизм.